События Гражданской войны в Дагестане 1918-1921 гг.: их социальный характер и последствия

Октябрьская революция 1917 года, свершившаяся под лозунгами перехода от капитализма к социализму и приведшая к ломке всей системы общественных отношений в многонациональной России, глубоко затронула и народы Северного Кавказа. В Дагестане это произошло мирным путём. В начале декабря 1917 года в Порт-Петровске (совр. Махачкала) и Дербенте установилась власть Советов. При этом большевиков там в то время было немного, а реальную силу представляла «Дагестанская социалистическая группа», созданная ещё в период революции 1905-1907гг. представителями национальной интеллигенции. Социалисты, которых возглавляли М. Дахадаев и Д. Коркмасов, последовательно отстаивали идеи социальной справедливости и выдвигали демократические задачи в борьбе с феодально-клерикальными кругами. Социалистам противостояли многочисленные и хорошо организованные силы, объединённые под знаменем ислама. Их возглавил крупный землевладелец и скотовод Н. Гоцинский, в августе 1917 года провозглашённый имамом Чечни и Дагестана. Социалист А. Тахо-Годи назвал эти силы «реакцией тёмной, как ночь». Отряд Гоцинского в январе 1918 года совершил поход на областной центр Темир-Хан-Шуру (совр. Буйнакск), с которого началась гражданская война в Дагестане. Революционно настроенным силам во главе с Махачом Дахадаевым и интернациональному полку во главе с Уллубием Буйнакским удалось отстоять Темир-Хан-Шуру и отсрочить падение советской власти. Основной причиной гражданской войны были экономические интересы зажиточных слоев населения, которые хотели любой ценой сохранить свою собственность и не допустить её передела беднотой. Их поддерживала подавляющая часть мусульманского духовенства и, в частности, фанатично происламски настроенный шейх Узун-Хаджи, ставший опорой Гоцинского. Феодально-клерикальные круги стремились к созданию в Дагестане теократического государства и к тесному союзу с Турцией. В психологии значительной части горцев продолжал действовать стереотип в отношении к русским, сложившийся в результате Кавказской войны 1817-1864 гг., как к похитителям их свободы. Ещё свежи были в памяти населения и результаты сурового подавления дагестанского восстания 1877 года, когда около 300 активных его участников были казнены, а более 5000 человек переселены в центральные губернии России. В основе исламского объединения не обязательно был фанатизм горцев, о чём свидетельствуют документы и воспоминания очевидцев. Так, И. Махмудов в своих воспоминаниях отмечал: «Самое замечательное у имамовцев – это были порожние хурджины (горская переметная сумка из домотканого сукна. на плечах) Гоцинский обещал своим войскам разрешить грабёж. В результате военного похода в марте 1918 года отряды Гоцинского ликвидировали советскую власть в Порт-Петровске. Цена этого успеха составила около 1200 человек только погибшими, в числе которых были представители многих дагестанских селений. «Тысячи вдов и сирот во всех аулах Дагестана проклинали имя Гоцинского. Не было аула, откуда бы не было хотя бы одного-двух убитых ...». Находясь в оппозиции, социалисты во главе с М. Дахадаевым и Д. Коркмасовым решительно и последовательно отстаивали идею социальной справедливости. В сложившихся обстоятельствах многие горцы оказались перед дилеммой: исламисты, которые обещают возврат к прошлому и основную ставку делают на угрозы, шантаж, насильственные методы для привлечения на свою сторону, или социалисты, которые пропагандируют справедливость, а ставку делают на убеждение. Борьба между социалистами и исламистами сопровождалась мощной пропагандой, которую Н. Гоцинский и его окружение развернули с помощью сельских кадиев и мулл. Антибольшевистскую пропаганду в своих воспоминаниях описал активный участник революции и гражданской войны Г. Алиев: «В 1918 г. в январе месяце весь современный Казбековский район был охвачен слухом, распространённым кулацко-мулльскими элементами, о том, что власть в центре России захвачена ордой презренных, именуемых большевиками, которые ставят своей задачей уничтожение частной собственности на всё имущество, не признание бога, а уничтожение всех религий и социализацию жён. Опьянённое религиозным дурманом отсталое население района попалось на удочку кулацко-мулльской агитации и высказалось за священную войну против большевиков как врагов бога и религии. Поэтому они срочно приняли ряд мер для подготовки войны, не жалея никаких средств на приобретение огнестрельного оружия, расходуя на это последнего быка и корову. Во всех населённых пунктах района были организованы учебные пункты для обучения молодёжи военному делу, и в качестве военных инструкторов этих пунктов были использованы бывшие всадники Дагестанского конного полка бывшей царской армии». В своей антисоветской пропаганде Н. Гоцинский не обещал «ничего на этом свете, разве только на том - мусульманский рай со всеми его прелестями. Правда, он обещал часть добычи, по шариату полагающуюся бойцу... Это одна сторона дела, а другая - Нажмудин внушал массам через свой агитпроп – мулл, шейхов, что каждый, кто откажется от участия в движении по созданию имамата, теряет свое "мусульманство". И люди шли. Одних привлекала перспектива подработки, другими двигала боязнь оказаться вне "мусульманства"». Сподвижник Гоцинского шейх Узун-Хаджи обещал повесить на одной веревке «всех, кто пишет слева направо», – комиссаров, инженеров, учителей. Агитация и пропаганда социалистов была более реалистичной и больше соответствовала социальным настроениям: национализация собственности, эмансипация женщин, передача земли крестьянам. По отношению к исламу они сначала занимали очень жёсткую позицию, но постепенно смягчали её, учитывая устойчивую религиозность населения. Гражданская война в Дагестане приняла затяжной характер, что было обусловлено и тем, что на стороне противников советской власти выступали иностранные державы, в частности турецкие интервенты. Свою лепту в дезорганизацию общества внесли белогвардейские войска генерала А.И. Деникина, казачьи отряды Л. Бичерахова, контрреволюция к тому же получала помощь вооружением от грузинских меньшевиков. В мае 1919 года деникинцы начали оккупацию Дагестана, а многие местные контрреволюционеры примкнули к армии Деникина для борьбы против советской власти. В архивных фондах и литературе не сохранились обобщённые данные о материальных и людских потерях Дагестана от пребывания здесь деникинцев, но и имеющиеся частичные сведения дают более или менее наглядную картину этого ущерба. Так, в Даргинском округе деникинцами был убит 121 человек. В том числе в селении Мекеги – 70 человек и ранено 50, а сумма материального ущерба составила 508 500 рублей. Свою лепту в дезорганизацию социальных отношений за недолгое пребывание в области внесли также турецкие интервенты, о чем сохранились свидетельства очевидцев. Вот одно из них: «По приходе турок, которых масса встретила очень радушно как единоверцев, они пользовались среди масс громадным авторитетом и доверием, но впоследствии, когда масса увидела своими глазами их воровство, грабежи, пьянство, разврат, массы от них откололись, стали переходить на сторону большевиков. Вот факты: гражданин селения. Ахты Велиханов Ремихан был за мелочь турецкими жандармами избит. Ремихан был сильно верующим. После этого случая он прекратил молиться богу и записался в партию. Второй случай: этими жандармами также был избит старик, в царское время посетивший Мекку, Гаджи Ашурали, после чего он стал ярым врагом турок». Так постепенно развеивались давние надежды горцев на то, что турки-единоверцы помогут им создать собственное государство. Учитывая популярность среди горцев имени Шамиля, имама, боровшегося против России в Кавказской войне XIX века, для активизации борьбы против большевиков в Дагестан из Турции был приглашен внук Шамиля – Саид-бек, но эффект от его пребывания оказался минимальным. Несмотря на отчаянные усилия внутренней и внешней контрреволюции к сохранению прежних порядков, в обществе были сильны тенденции к социальным переменам, и они пробивали себе путь. Сознательно или стихийно в процесс гражданской войны были втянуты десятки тысяч горцев, жизнь и быт которых затронули общероссийские события. Теперь никто из них не мог остаться в стороне от этих процессов, и тем самым революция всколыхнула весь полупатриархальный уклад горцев. В конце марта 1920 года частями советской 11-й армии от деникинцев были освобождены Дербент, Темир-Хан-Шура, Порт-Петровск и восстановлена советская власть в области. Однако гражданская война на этом не закончилась. Сложная военно-политическая ситуация была усугублена обострением социально-экономической обстановки в крае. Особенно это было характерно для горных районов Западного Дагестана, который с сентября 1920 по май 1921 года был охвачен восстанием. Это восстание обусловливалось главным образом тем, что горцы почти ничего из обещанного большевиками не получили и при этом были доведены до отчаяния экономической нуждой. По сути это был социальный конфликт между горской беднотой и новой социалистической властью. Используя ситуацию, во главе восстания встали всё те же Н. Гоцинский и Узун-Хаджи, к которым примкнули полковники царской армии К. Алиханов и М. Джафаров. В советской историографии в качестве основной причины восстания называлась «мощная антисоветская агитация, проводимая странами Антанты, грузинскими меньшевиками, азербайджанскими мусаватистами, а также деятелями эмигрантского горского правительства в Тифлисе». Такая пропаганда действительно велась, но очевидно, что не она побудила к восстанию горцев в массовом количестве. Численность повстанческих войск колебалась от нескольких сотен в начале до 10 тыс. человек в разгар восстания. Новая революционная местная власть сама осознавала, в чём состоят истинные предпосылки вооружённого выступления горцев. Революционный комитет республики в сентябре 1920 года сообщал в Москву: «Трёхлетняя гражданская борьба до того истощила Дагестан, что горская беднота питается травой, продаёт своих детей, разводится с женами. Полное отсутствие мануфактуры вынуждает горцев одеваться в шкуры, а женщины почти голые сидят дома. На этой почве развиваются болезни, массовые смертельные случаи, самоубийства и недовольства. Голод угрожает и будущему году, так как вспаханные поля остаются незасеянными вследствие отсутствия семян» . Тяжёлое экономическое положение горцев усугублялось природными катаклизмами. 1920-1921-й годы в горной части Дагестана были сопряжены с небывалой засухой. В докладе председателя Гунибского окружного ревкома отмечалось, что в 1920 году «округ вследствие засухи был поражён большим недородом хлебов. Население едва ли собрало то, что им было посеяно... Вследствие восстания и перерыва в сообщении с плоскостными округами главный источник существования населения – баранта ( мелкий рогатый скот (овцы, козы и т.п.).большая её часть осталась зимовать в горах, и 75% её погибло от холода и бескормицы. В некоторых кошарах процент убыли баранты достигает 90%. Как результат всего этого – в округе беднота голодает. В некоторых участках население питается корнями растений... Кроме того, население испытывает острую нужду в мануфактуре. Семьи бедняков совершенно не имеют платья, и женщины часто прикрывают свою наготу шубами» . И без того бедственное положение горского населения было доведено до предела политикой военного коммунизма, предусматривавшей такую меру, как продразвёрстка в деревне. «Основная причина острого недовольства значительной части дагестанского крестьянства советской властью объяснялась введением продовольственной развёрстки, сопровождавшейся принудительным изъятием хлеба за бесценок или вовсе бесплатно» . По поводу непомерных налогов горцы возмущались на съезде бедноты 9 октября 1920 года в Левашах: «Областной продовольственный комитет издал распоряжение, по которому Даргинский округ в течение одной недели должен заготовить десять тысяч пудов ячменя, двадцать тысяч кусков шали, десять тысяч пудов саману и т.д. ...продовольственный комитет велел взять на учёт всех кур в Дагестане» . На этом съезде в Левашах, созванном специально для успокоения обстановки в регионе, делегаты открыто выразили своё недовольство мероприятиями советской власти. Так, один из представителей бедноты заявил: «Мы не требуем, чтобы нам послали помощь из Москвы или Питера. Дайте нам хоть то, что лежит под рукой. Почему нам не дают керосина? Мы знаем, что у нас на складах в Даргинском округе имеются и керосин, и мануфактура. А когда мы просим, чтобы нам дали, нам отвечают: «Предписано, пока не выполните наряда, не дадите требуемое количество скота, не получите ни одного фунта керосина, ни одного аршина мануфактуры». А где нам достать этот скот, где взять этих кур и масло, которое у нас требуют? Мы можем дать только свою кровь - и мы ее даём». Некоторые выступавшие высказывали горечь не потому, что их дети наги и босы, что их дети ходят полуобнажёнными, а в связи с тем, что не в чем хоронить покойников. О том, что новые власти усугубляли бедствия горцев, свидетельствовал также современник событий А. Тахо-Годи: «Горец, который, борясь со всяческой контрреволюцией у себя, мечтал о советской власти и ждал от неё награды и мира, вдруг очутился в окружении просто агентов Упродкома, Губпродкома и других организаций. Несмотря на протесты местных работников, люди с аршинными мандатами от централизованных учреждений, вроде Наркомпрода, делали своё, по существу контрреволюционное, дело. Начался учёт кур, яиц, масла. Приступили к национализации горских мельниц величиной в хороший кулак и т.д. и т.д. «Куриная власть», а не советская, говорили крестьяне. Ко всему этому еще неосторожные действия других органов власти – и антисоветская обстановка была готова». Имели место «бесчинства отдельных частей Красной армии, участвовавших в разрушении тысячи домов, действовавших методами военного коммунизма, а по существу грабивших горцев». О серьёзности положения в Дагестане в связи с восстанием говорилось в докладе Кавбюро РКП(б) от 3 января 1921 года: «Восстание, охватывающее в настоящее время почти 2/5 Дагестана, длится уже 2,5 месяца. Теперь восстанием охвачены округа Аварский, Гунибский, Андийский, Казикумухский, часть Даргинского, по всей вероятности при дальнейших успехах повстанцев район восстания будет расширяться. ...Инициатива в последнее время находится в руках повстанцев, во главе которых стоят известный в Дагестане имам Гоцинский и полковник Алиханов». Действиями по ликвидации восстания до ноября 1920 года руководил Дагестанский областной военкомат (в Темир-Хан-Шуре), затем командир 32-й стрелковой дивизии А.И. Тодорский, общее руководство осуществлял командующий 9-й армией М.К. Левандовский. В военных операциях против повстанцев участвовали 1-й Дагестанский и 176-й стрелковые полки, затем Терская группа войск, с января 1921 года – Терско-Дагестанская армия. Красные командиры действовали жёстко и даже безжалостно, не разбираясь, кто прав и кто виноват. Можно привести следующий пример. «Одна из февральских ночей 1921 г. для многих геничутлинцев оказалась последней. Группе людей Н. Гоцинского, пришедших со стороны сел. Тануси, без особого шума удалось уничтожить караул красных, а один из караульных спасся бегством в крепость. Получив известие о нападении на пост, А. Тодорский приказал стереть с лица земли село, уничтожить гнездо контрреволюции и его жителей». В воспоминаниях очевидца этих событий М. Испагаева, жителя Геничутля, говорится, что за два дня в селении были перебиты 68 стариков, женщин и детей, а на третий день оставшихся в живых выслали из села. Брать с собой ничего не разрешалось, а в опустевших домах было разрешено «похозяйничать» солдатам. Горцев, у которых накопилось масса материально-бытовых проблем и которыми овладели отчаяние и безысходность, меньше всего беспокоила политика, от кого бы она ни исходила. Тем временем Гоцинский и его сподвижники не желали оставлять их в покое, они развернули террор в аулах, объявив, что будут убивать людей, жечь дома и угонять скот тех, кто с оружием в руках не встретит большевиков. Этим они отчасти подтолкнули некоторые аулы на сторону большевиков, что ослабляло размах восстания. Фактически многие горцы не питали иллюзий в отношении Н. Гоцинского и К. Алиханова. В своей основной массе они осознавали, что эти руководители имеют своими целями отнюдь не интересы бедноты. Большая часть населения с самого начала не рассчитывала на мусульманских лидеров в решении своих материальных проблем, и восставшие горцы хорошо понимали, что они грабят таких же обездоленных, как и они сами, но голод и нужда часто были выше морали. В действительности они устали от четырехлетней социальной и политической неопределённости, которая пагубно сказывалась на их экономическом положении. Позже полковник М. Джафаров о причинах поражения восстания говорил: «Прежде всего непопулярность Гоцинского. Он уже раньше был скомпрометирован в глазах аварцев своей близостью к помещикам и чиновникам. Сейчас в нём появилось какое-то дикое озлобление против тех, кто причинил ему в прошлой борьбе тот или иной материальный ущерб. Это резко выступало во всей его деятельности. Всё время он кричал о том, что такого-то надо убить за то, что он угнал его баранту, такого-то надо повесить за то, что он указал большевикам его баранту, такого-то за то, что он захватил его кутан (земля для выпаса скота). Восстание ещё не завершилось, а органы советской власти, следуя указаниям из центра, продолжили политику продразвёрстки среди горцев прежними темпами и без учёта их крайней бедности. В своём докладе о политическом положении в Гунибском округе председатель окружного ревкома Качалов 8 мая 1921 года отмечал: «У населения забирают скот, фураж и продукты сельского хозяйства. Благодаря этому у населения растёт недовольство советской властью. Из изложенного следует, /40/ что политическое положение в округе весьма неустойчивое. Если не будут приняты экстренные меры к спасению положения, то не исключена возможность нового восстания против советской власти». Аналогичное положение сложилось также в Андийском округе, население которого «даже в мирное время питалось привозной из Чечни кукурузой, сильно пострадало от прохождения частей по аулам, многие жители их теперь питаются травой и корнями разных растений, а многие целыми голодными толпами переселяются в Чечню». Восстание не обошлось без вмешательства внешней контрреволюции, в частности, оно получало подпитку вооружением из меньшевистской Грузии. Так, по сведениям А. Тахо-Годи, 10 октября 1920 года из Грузии в Дагестан были отправлены 2400 винтовок, 4 пулемета и ленты к ним. В Дагестане штаб восстания находился в приграничном с Грузией селении Бежта. Настроение основной части горцев С. Габиев охарактеризовал следующим образом: «Лозунг большинства восставших: мы за советскую власть, но долой насилие, долой безвинные аресты, долой ЧК, долой покушающихся на нашу религию и свободу». То есть горцы оказались зажаты в тиски: между контрреволюцией во главе с Н. Гоцинским, которой они всё меньше симпатизировали, и советской властью, вначале проявлявшей себя больше с негативной стороны. Но советская власть была лучше хотя бы тем, что не столь открыто и жестоко грабила население. К голоду, вызванному затянувшейся вооружённой борьбой и неурожаями, добавились эпидемии различных заболеваний, которые уносили сотни и тысячи человеческих жизней. Например, удручающее положение сложилось в мае 1921 года в Андийском округе, о чём сообщалось в докладной записке чрезвычайного уполномоченного ревкома Дагестана по этому округу Д. Саидова: «За совершенным отсутствием какой-либо медицинской помощи в округе свирепствуют различные эпидемические заболевания, как-то: тиф, оспа и т.п., ежедневно уносящие в могилу сотни бедняков, хотя приняты и принимаются всевозможные меры к очистке аулов от сора и зловонных предметов... Кроме того, развитию всевозможных болезней способствует форменный голод». В марте 1921 года на X съезде РКП(б) было признано, что политика военного коммунизма исчерпала себя, и объявлено о новой экономической политике (НЭП), которая заменила продразвёрстку продовольственным налогом и разрешила мелкое частное производство. Введение НЭПа создало предпосылки к улучшению социально-экономической ситуации в стране, в том числе на Северном Кавказе. В мае 1921 года восстание в Западном Дагестане сошло на нет. Советская власть утвердилась на всей территории области. Говоря об итогах гражданской войны в Дагестане, следует отметить её продолжительный и драматический характер. В борьбе с внутренней и внешней контрреволюцией погибли видные революционеры М. Дахадаев, К.-М. Агасиев, И. Котров, Г. Саидов, У. Буйнакский, О. Лещинский, А. Исмаилов, А. Ма-гомаев, С. Абдулгалимов, А. Меджидов и другие. Последствия Гражданской войны для населения области были тяжёлыми как в материальном, так и в морально-психологическом отношении. В результате длительной вооружённой борьбы Хасавюрт был разрушен до основания, Дербент – на три четверти, Кизляр – наполовину, Темир-Хан-Шура и Порт-Петровск – на 35-40 проц. В 1921 году промышленность Дагестана давала продукции в 10 раз меньше, чем в 1913-м. Серьёзно пострадали хозяйственно-экономические связи между равниной и горными районами, а отхожий промысел, столь развитый ранее, почти прекратился. Если на 1 января 1917 года в Дагестанской области проживали 711 490 человек, то к концу 1922 года в пределах тех же границ проживали только 612 831 человек, т.е. на 14 проц. меньше. В округах, где произошло восстание 1920-1921 гг., численность населения сократилась ещё больше. Так, в Аварском округе с 1917 по 1922 год оно уменьшилось на 21,5 проц., в Андийском – на 16, в Гунибском – на 24,5 проц. На сокращении численности населения сказались военные действия, эпидемии различных болезней, самоубийства от безысходности и отчаяния и др. В выписке из отчета президиума Аварского окружного исполкома за июль 1923 года говорилось: «Объездом по округу за истекший месяц, а в особенности по Батлускому участку... я нашел положение населения этого участка катастрофическое, самое отчаянное; хозяйственные культуры всех видов погорели за отсутствием дождей. Большинство мужчин разошлись на поиски работы и хлеба. Оставшаяся часть населения испытывает ужасы, большинство болеет эпидемией, то малярией, то тифом и ещё кое-какими болезнями, оставшимися от прошлых лет... Я лично усмотрел, что большинство женщин и девушек не могут показаться днём не только на работу, но и даже на улицу, так как почти все голые и разуты. В прошлые годы население кое-как обошлось в костюмах из местных кож, войлока и прочего сырья, а в этом году износились дотла, – ни урожая, ни сырья не было. Купить мануфактуры не на что, надежда на урожай в этом году пропала, и ныне положение кошмарное». В результате Гражданской войны начался процесс перехода народов Дагестана к новым политическим и экономическим отношениям. Однако для основательных перемен в экономической жизни и в общественном сознании понадобилось ещё много времени и усилий.

ПРИМЕЧАНИЯ :

1. Махач Дахадаев (1882 - 1918), родился в селении Унцукуль Аварского округа Дагестанской области. Окончил Петербургский институт инженеров железнодорожного транспорта. Яркий публицист и народный трибун, отстаивавший интересы бедноты. 9 сентября 1918 г. был убит боевиками из отряда князя Тарковского.
2. Джалаутдин Коркмасов (1877-1937), родился в селении Кумтуркала Темир-Хан-Шу-ринского округа. Учился на юридическом факультете Московского университета, окончил юридический факультет Сорбоннского университета в Париже. В мае 1917 г. вернулся в Дагестан и вместе с М. Дахадаевым возглавил «Дагестанскую социалистическую группу». После окончания Гражданской войны занимал ответственные посты в республиканских органах. Репрессирован в 1937 г. Посмертно реабилитирован.
3. Тахо-Годи А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927. Т. 2. С. 16.
4. История Дагестана с древнейших времен до наших дней: В 2 т. Махачкала, 2005. Т. 2. С. 70.
5. Махмудов И. 1918 год. К 10-летию Советской власти в Дагестане // Махач Дахадаев: Сб. документов, статей, воспоминаний о жизни и общественно-политической деятельности. Махачкала, 1999.
6. Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН
7. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие. М., 2002. С. 87.
8. Государственный архив РД. Ф. 9-р. Оп. 3. Д. 1. Л. 1-5.
9. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 2. Оп. 1.Д. 183. Л. 17.
10. Гусейнов Г.М. Восстание в Западном Дагестане в 1920—1921 гг. Дисс.канд. ист. наук. Махачкала, 2007. 
11. Даниялов Г.Д. Социалистические преобразования в Дагестане (1921 - 1941 гг.). Махачкала, 1960. С. 99.
12. Тахо-Годи А. Указ. соч. 
13. Революционные комитеты Дагестана и их деятельность по упрочению Советской власти
14. Даниилов Г.Д. Указ. соч. С. 128.
15. Гражданская война на С. Кавказе. Махачкала, 1982.
16. Красный Дагестан. 1922. 8 декабря; Гражданская война на Северном Кавказе. С. 176, 177.